Effect of lithium borate coating on the electrochemical properties of LiCoO2 electrode for lithium-ion batteries

The effect of a protective coating of fused lithium borate, Li3BO3, on the physicochemical and electrochemical characteristics of LiCoO2 has been studied. A cathode material produced by the SCS method using binary organic fuel, glycine and citric acid. The influence of the experiment conditions on the morphology, crystal structure and specific surface of lithium cobaltite was studied. Electrochemical testing of LiCoO2∙nLi3BO3 samples, n = 5 and 7 mass %, has been performed in the cathode Li|Li+-electrolyte|LiCoO2∙nLi3BO3 half-cell using 1M LiPF6 in EC/DMC mixture (1:1) as electrolyte in the 2.7-4.3 V range at normalized discharge current С/10, С/5, С/2. The maximal initial discharge capacity of 185 mAh/g was detected for the samples with 5 mass % Li3BO3. The coulomb efficiency of optimal materials in the 40th cycle was 99.1%

Influence of a binder on the electrochemical behaviour of Si/RGO composite as negative electrode material for Li-ion batteries

Received: 02.12.2020. Accepted: 21.12.2020. Published:30.12.2020.A composite consisting of silicon nanoparticles and reduced graphene oxide nanosheets (Si/RGO) was studied as a promising material for the negative electrode of lithium-ion batteries. Commonly used polyvinylidene fluoride (PVdF) and carboxymethyl cellulose (CMC) served as a binder. To reveal the influence of the binder on the electrochemical behaviour of the Si/RGO composite, binder-free electrodes were also prepared and examined. Anode half-cells with composites comprising CMC as a binder demonstrated the best properties: capacity over 1200 mAh·g–1, excellent cycling performance and good rate capability up to 1.0C.This work was performed with financial support from the Ministry of Science and Higher Education of Russian Federation, project ID RFMEFI60419X0235

Sensitivity of Cross Sections for Elastic Nucleus-Nucleus Scattering to Halo Nucleus Density Distributions

In order to clear up the sensitivity of the nucleus-nucleus scattering to the nuclear matter distributions of exotic halo nuclei, we have calculated differential cross sections for elastic scattering of the $^6$He and $^{11}$Li nuclei on several nuclear targets at the energy of 0.8 GeV/nucleon with different assumed nuclear density distributions in $^6$He and $^{11}$Li.Comment: 10 pages, 7 figures. Submitted to Proceedings of the 61 International Conference "Nucleus-2011" on the Problems of the Nuclear Spectroscopy and the Atomic Nuclear Structure, Sarov Nijzegorodskaya district, October 10-14, 201

Final-state interactions in the response of nuclear matter

Final-state interactions in the response of a many-body system to an external probe delivering large momentum are normally described using the eikonal approximation, for the trajectory of the struck particle, and the frozen approximation, for the positions of the spectators. We propose a generalization of this scheme, in which the initial momentum of the struck particle is explicitly taken into account. Numerical calculations of the nuclear matter response at 1 $< |{\bf q}| <$ 2 GeV/c show that the inclusion of this momentum dependence leads to a sizable effect in the low energy tail. Possible implications for the analysis of existing electron-nucleus scattering data are discussed.Comment: 21 pages, 4 figure

Хромогенный антиХа-тест: соотношение между единицами активности гепарина и концентрацией апиксабана и ривароксабана

Introduction. The direct oral anticoagulants (DOC) therapy does not require alaboratory control; however, it may be required to determine the anticoagulationlevel to choose a treatment strategy if alarge bleeding is developing or emergency surgery is needed.The objective of this experimental study was to investigate the relationship between the residual factor Xa (FXa) activity, anti-Xa activity units oflow molecular weight heparins (LMWH), and the apixaban and rivaroxaban plasma concentrations in a chromogenic anti-Xa assay.Material and methods. Concentrated DOC solutions were prepared by extracting apixaban and rivaroxaban from crushed tablets using methanol and dimethyl sulfoxide, respectively. The resulting solutions were added to the donor plasma pool until final inhibitor concentrations are achieved in the range from 10 to 100 ng/ml plasma. Anti-Xa activity was determined using an STA-compact analyser and the Liquid anti-Xa reagent kit, an analysis protocol, and calibrators designed to control the LMWH therapy. The effect on the thrombin formation dynamics was investigated using the thrombin generation test (TGT) and the PPR reagent as a trigger (final concentrations of tissue factor are 5 pM, and those of phospholipids are 4 μM). TGT curves were analysed using the Thrombinoscope program.Results. It was shown that in the anti-Xa activity test version designed to control the LMWH therapy, there is a high correlation (R2 &gt; 0.98) between thelogarithm of the residual factor Xa activity and the content of apixaban and rivaroxaban in the range from 10 to 80 ng/ml. Rivaroxaban shows about 1.5 times more anti-Xa activity than apixaban at equal concentrations. It was also shown that apixaban and rivaroxaban at doses equal both in concentration and in anti-Xa activity differ in their effect on the thrombin formation dynamics and thrombin inactivation in the TGT.Conclusion. In the LMWH anti-Xa activity test version, the measured range of apixaban and rivaroxaban includes 30 ng/ml and 50 ng/ ml concentrations taken as “cut-off points” to determine the treatment tactics in emergency cases. However, thelack of certified DOC calibratorslimits the use of this test in clinical practice.Введение. Терапия прямыми оральными антикоагулянтами (ПОАК) не требует лабораторного контроля, однако необходимость определения уровня антикоагуляции может потребоваться для выбора тактики лечения при развитии большого кровотечения или необходимости выполнения срочной операции.Целью этого экспериментального исследования являлось изучение взаимосвязи между остаточной активностью фактора Ха (ФХа), единицами антиХа-активности гепаринов низкой молекулярной массы (ГНММ) и концентрацией в плазме апиксабана и ривароксабана в хромогенном тесте на антиХа-активность плазмы.Материал и методы. Концентрированные растворы ПОАК были получены экстракцией апиксабана метанолом, а ривароксабана диметилсульфоксидом из измельченных таблеток. Полученные растворы добавляли к пулу плазм доноров до конечных концентраций ингибиторов в диапазоне от 10 до 100 нг/мл плазмы. Определение антиХа-активности выполнялось на анализаторе STA-compact с использованием набора реактивов Liquid anti-Xa, протокола анализа и калибраторов, предназначенных для контроля терапии ГНММ. Влияние на динамику образования тромбина исследовали с помощью теста генерации тромбина (ТГТ) с использованием в качестве триггера PPR-reagent (конечные концентрации тканевого фактора - 5 пМ, а фосфолипидов - 4 мкМ). Кривые ТГТ анализировали с помощью программы Thrombinoscope.Результаты. Показано, что в варианте теста на антиХа-активность, предназначенном для контроля терапии ГНММ, наблюдается высокая корреляция (R2 &gt; 0,98) между логарифмом остаточной активности фактора Ха и содержанием апиксабана и ривароксабана в диапазоне от 10 до 80 нг/мл. В равных концентрациях ривароксабан проявляет примерно в 1,5 раза большую антиХа-активность, чем апиксабан. Показано также, что апиксабан и ривароксабан в дозах, равных как по концентрации, так и по антиХа-активности различаются по влиянию на динамику образования и инактивации тромбина в ТГТ.Заключение. В варианте теста на антиХа-активность ГНММ измеряемый диапазон апиксабана и ривароксабана включает концентрации 30 нг/мл и 50 нг/мл, принятые в качестве «отрезных точек» для определения тактики лечения в экстренных случаях. Однако отсутствие сертифицированных калибраторов ПОАК ограничивает возможность использования этого теста в клинической практике

ЕСТЬ ЛИ ОСНОВАНИЯ ДЛЯ ШИРОКОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕСТОВ ОЦЕНКИ ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ АКТИВНОСТИ ТРОМБОЦИТОВ В КЛИНИКО-ЛАБОРАТОРНОЙ ПРАКТИКЕ?

.

ВОЗМОЖНЫЕ ИСТОЧНИКИ ОШИБОК ПРИ ОПРЕДЕЛЕНИИ МНО И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ

Despite the development of new oral anticoagulants, vitamin K antagonists (VKA) continue to be widely used for the treatment and prevention of throm-boembolic complications. On top of that, they have no alternative in patients with artificial heart valves. Receiving AVC results in the synthesis of modified factors of pro-thrombin-converting complex (prothrombin, factor X, IX and VII, as well as two components of the anticoagulant system — protein C and protein S) without capacity to bind with the phospholipid surface, which significantly reduces the likelihood of intravascular thrombosis, but the degree of anti-coagulation is individual and requires monitoring for each patient. Prothrombin test (PT test) is used to monitor the degree of anti-coagulation, which is based on determining the plasma clotting time in a patient after addition of thromboplastin and calcium chloride (prothrombin time). Tromboplastin is animal tissue extract containing tissue factor and phospholipids. In practice, the determination of the anti-coagulation degree by prothrombin time is no easy task. The fact of the matter is that various thromboplastin drugs have different sensitivity to the reduction of factors of prothrombin-converting complex; clotting time of normal and pathologic plasma depends on used thromboplastin and differs even for different series of thromboplastin supplied by the same manufacturer. In addition, prothrombin time depends on the method used (coagulometer). WHO had adopted a system of reporting the PT test results in the form of INR (International normalized ratio) specifically to measure the degree of anti-coagulation in patients who receive oral anticoagulant therapy.Несмотря на появление новых оральных антикоагулянтов, антагонисты витамина К (АВК) продолжают широко использоваться для лечения и профилактики тром-боэмболических осложнений, а у больных с искусственными клапанами сердца им пока нет альтернативы. При приеме АВК у больных синтезируются измененные факторы протромбинового комплекса (протромбин, фактор X, IX и VII, а также два компонента противосвертывающей системы — протеин С и протеин S), утратившие способность связываться с поверхностью фосфолипидов. В результате существенно снижается вероятность внутрисосудистого тромбообразования, но степень антикоагуляции индивидуальна и требует контроля для каждого пациента. Для контроля используется протромбиновый тест (ПТ-тест), в основе которого лежит определение времени свертывания плазмы пациента после добавления к ней тромбопластина и хлорида кальция (протромбинового времени). Тромбопла-стин — это экстракт тканей животных, содержащий тканевой фактор и фосфоли-пиды. Как показала практика, определение степени антикоагуляции по протром-биновому времени — непростая задача. Дело в том, что разные препараты тромбопластина обладают разной чувствительностью к снижению содержания факторов протромбинового комплекса, время свертывания нормальной и патологической плазмы зависит от используемого препарата тромбопластина и отличается даже для разных серий тромбопластина одного и того же производителя. Кроме того, протромбиновое время зависит от используемого метода (коагулометра). Специально для оценки степени антикоагуляции у больных, находящихся на терапии оральными антикоагулянтами, ВОЗ была принята система представления результатов ПТ-теста в виде МНО (международного нормализованного отношения)

Возникновение, эволюция и современное состояние российско-китайских внешнеторговых отношений

The article examines Russian-Chinese foreign trade relations, their origin, development and current state. The official approaches of the states to the organization, subsequent development and strengthening of foreign trade relations, established by Nerchinsky (1689), Kyakhtinsky (1727), Tianjin (1858), Beijing (1860), Moscow (1896) are given contracts and other documents. The current state, indicators of the Russian-Chinese foreign trade turnover in 2020–2022 are disclosed. and priority areas of mutual foreign economic cooperation between states. The main projects of investment cooperation are given. The conclusions summarize the impact of Russian-Chinese foreign trade cooperation on improving the efficiency of the implementation of programs for their socio-economic development.В статье исследованы российско-китайские внешнеторговые отношения, их возникновение, развитие и современное состояние. Приведены официальные подходы государств к организации, последующему развитию и укреплению внешнеторговых отношений, установленные Нерчинским (1689 г.), Кяхтинским (1727 г.), Тяньцзинским (1858 г.), Пекинским (1860 г.), Московским (1896 г.) договорами и другими документами. Раскрыто современное состояние, показатели российско-китайского внешнеторгового оборота в 2020–2022 гг. и приоритетные направления взаимного внешнеэкономического сотрудничества государств. Приведены основные проекты инвестиционного сотрудничества. В выводах обобщено влияние российско-китайского внешнеторгового сотрудничества на повышение эффективности реализации программ их социально-экономического развития

Эволюция, современное состояние внешнеторговой деятельности Российской Федерации и ее влияние на развитие экономики страны

The article shows the role and place of the foreign trade activity of the Russian Federation in the development of its economy. The commodity composition, the main routes and the results of foreign trade in Kievan Rus and in the Moscow (Russian) kingdom have been investigated. The requirements of the Trade Charter of 1653, the New Trade Charter of 1667, the Customs Charter of 1775, customs tariffs, regulating foreign trade relations and aimed at developing foreign trade of the state, protecting it from foreign unfair competition are analyzed and summarized. The generalized results of foreign trade of the Russian Empire in the period 1901–1913 are presented. and the USSR in the pre-war and post-war periods (1940–1884). The current state of Russian foreign trade and its influence on the development of the country’s economy have been investigated. The features of the functioning of the entire system of international trade in the conditions of the formation of a global information society are revealed, the general characteristics and dynamics of the development of the information market are given. Comparative results of foreign trade of the Russian Federation for 2019–2021 are generalized and presented. The main problems of foreign trade and approaches to their solution are revealed.В статье показаны роль и место внешнеторговой деятельности Российской Федерации в развитии ее экономики. Исследован товарный состав, основные маршруты и результаты ведения внешней торговли в Киевской Руси и в Московском (Русском) царстве. Проанализированы и обобщены требования Торгового устава 1653 г., Новоторгового устава 1667 г., Таможенного устава 1775 г., таможенных тарифов, регулирующие внешнеторговые отношения и направленные на развитие внешней торговли государства, защиту ее от иностранной недобросовестной конкуренции. Приведены обобщенные результаты внешней торговли Российской империи в период 1901–1913 гг. и СССР в довоенный и послевоенный периоды (1940–1884 гг.). Исследовано современное состояние российской внешней торговли и ее влияние на развитие экономики страны. Раскрыты особенности функционирования всей системы международной торговли в условиях формирования глобального информационного общества, приведена общая характеристика и динамики развития информационного рынка. Обобщены и изложены сравнительные результаты внешней торговли Российской Федерации за 2019–2021 гг. Раскрыты основные проблемы внешней торговли и подходы к их решению